Фильм Георгия Данелии, уехавший в Канны вместо «Зеркала» Тарковского

Выпустив в шестидесятые-семидесятые четыре кинохита подряд, Георгий Данелия задумался об очередной работе.

Идею подбросила мать режиссёра Мери Анджапаридзе, большая поклонница американского писателя Марка Твена.
По её совету Данелия решил экранизировать историю о маленьком хулигане-авантюристе Гекльберри Финне.

Марк Твен, бесспорный классик мировой литературы, в СССР был невероятно популярен, а приключениями Тома Сойера и Гекльберри Финна зачитывались миллионы мальчишек и девчонок. Гергий Данелия надумал делать не просто весёлую детскую картину, а, скорее, трагикомический фильм с названием «Совсем пропащий» с акцентом на обстановку в американском обществе 19 века, показав не самые приятные стороны жизни в Новом Свете.

Сценарий Георгий Данелия взялся писать сам, взяв в соавторы Викторию Токареву, с которой чуть раньше уже создал сценарий для «Джентльменов удачи» (1971).

Поначалу дуэт намеревался придумать историю по мотивам романа «Приключения Гекльберри Финна», но потом принял решение противоположное, поэтому в сценарии точно отражены основные сюжетные линии источника.
С утверждением сценария проблем не было, а вот на поиск натуры потратили много месяцев. Данелии хотелось показать американскую глубинку, а не среднерусские пейзажи, при этом нужна была ещё и полноводная река, по которой путешествуют герои. После полугода поисков и поездок по стране было решено, что Мисисиппи будут изображать реки Ингул, Днепр и Западная Двина, а провинциальные городки — улицы в Прибалтике.

Определившись с натурой, Данелия принялся за поиск актёров. Конечно же, сразу он позвал Евгения Леонова, своего любимца, для которого во всех фильмах непременно находил роль, пусть даже небольшую. Потом получил приглашение Вахтанг Кикабидзе, которому Данелия фактически открыл дорогу в кино, сняв его в комедии «Не горюй!» (1969).

Кикабидзе по-прежнему говорил по-русски с сильным акцентом, и акцент, разумеется никак не вписывался в образ американца-афериста, поэтому

на монтаже Вахтанга озвучил Леонид Каневский.

А затем снова возникла проблема: нужны были два необычных актёра. Во-первых, артистичный мальчик на роль Гекльберри, а во-вторых — темнокожий исполнитель на роль раба Джима.

Разыскать настоящего темнокожего актёра в СССР было весьма проблематично, поэтому ассистенты режиссёра нашли более простое решение: они отправились в московский Университет дружбы народов, где обучались иностранцы, в том числе африканцы. Так на площадку попал Феликс Имокуэде, студент из Нигерии.

Правда, тут не обошлось без сложностей. Нигерия в те времена была в числе стран капиталистических, поэтому Феликса могли не утвердить как представителя чуждого мира. Тогда Георгий Данелия сказал, что

родители Феликса — нигерийские коммунисты и отстаивают свободу родины. Это была стопроцентная выдумка, но худсовет в неё поверил.
Зато сам режиссёр спустя пару месяцев сильно удивился, узнав, что на самом деле семья Имокуэде вполне обеспечена и владеет сетью железных дорог.

Феликс Имокуэде в роль вжился отменно, но с кино жизнь не связал. Мало того, его следы потерялись: окончив Университет, он уехал домой и больше о нём информации нет.

А вот парнишка, ставший экранным Геком Финном, напротив, сегодня очень известен. Это актёр Роман Мадянов, для которого роль у Данелии стала дебютом. Отец Романа работал на киностудии и часто брал его и второго сына, брата Романа, на киностудию. Так 10-летний Роман попал в крошечный эпизод в картине «Перевод с английского» (1972), где его и заприметила помощница Георгия Данелии. Коллеги поначалу раскритиковали режиссёра:

пухлощёкий, крепко сбитый, светловолосый и голубоглазый Рома не ассоциировался с американским мальчуганом-искателем приключений из19 века.

Но выяснилось, что юный актёр очень соответствует герою внутренне: он был задиристым, озорным, не лез за словом в карман и своими выходками в компании брата постоянно доводил домашних и соседей, то есть был тем самым сорви-головой, каким был сам Гекльберри. Но

к работе Роман подошёл ответственно, работал наравне со взрослыми и знаменитыми коллегами и ничуть не уступил им в органике и мастерстве.

Когда «Совсем пропащий» был готов к прокату, выяснилось, что вот-вот состоится встреча генсека СССР Брежнева и американского президента Никсона.

Данелии в кулуарах намекнули, что его новый фильм слишком уж обличителен и чересчур выпукло показывает недостатки американской жизни
(хотя речь в картине шла вообще-то о прошлом веке. Да и вызывающей антиамериканской пропаганды там не было). А значит, рассчитывать на широкую рекламу и популярность не стоит. Так и вышло: фильм получил лишь вторую прокатную категорию и в кинотеатрах шёл в неудобное время, чтобы не привлекать внимания зрителей.

А ещё «Совсем пропащему» неожиданно выпал шанс попасть в Европу:

в 1973 году дирекция Каннского кинофестиваля отобрал его для конкурсной программы.
Но всё по той же причине (антиамериканская пропаганда и попытка очернить советско-американскую дружбу) фильм на фестиваль не выпустили. Но ещё более любопытно, что

картину едва ли не насильно отправили на тот же Каннский фестиваль на следующий год.
И всё потому, что в 1974 дирекция фестиваля выбрала для показа в конкурсе «Зеркало» Андрея Тарковского. Доверить Тарковскому представлять СССР в Каннах было для чиновников решительно невозможно, так что на конкурс и предложили фильм Данелии. Увы,

крупного и яркого успеха не случилось, мало того, эта поездка оставила не самые приятные впечатления у самого режиссёра,
да и Тарковского сильно покоробила.

Сейчас «Совсем пропащего» показывают куда реже, чем другие фильмы Георгия Данелии. Хотя сам он считал картину одной из лучших своих работ и жалел, что её судьба оказалась такой сложной.