Яркая, источающая внутреннюю силу, эта женщина появлялась в сказках детства… И исчезала. Мы хотели ещё одну Анидаг или колдунью, но Лидия Вертинская словно передумала сниматься…
Сегодня исполняется ровно 100 лет со дня рождения актрисы.
Грузинка, рождённая в Китае
Октябрьская революция перевернула многие жизни и порядки в России. За пределами России тоже — русская диаспора в Китае оказалась полностью оторвана от родины. Кто бы их там ждал, «бывших», отнюдь не пролетариев? Россияне в Харбине строили Китайско-Восточную железную дорогу, а те, кто не строил, тех, кто строил, обеспечивали товарами или услугами. Основной рабочей силой, пролетариатом, были, понятное дело, китайцы — зачем издалека везти?
Отреагировали на крушение империи русские харбинцы по-разному. Одни вцепились как в смысл жизни в сохранение старых обычаев и порядков. Другие поняли, что старый мир закончился вместе с Первой Мировой. Теперь сын княжеского рода мог жениться на дочери мещанина; так, в общем-то, и сложилась пара из Владимира Циргвавы и Лидии Фоминой. Когда появилась возможность обрести хоть какой-то статус, согласились на советское гражданство — для многих харбинцев это означало признание их человеческих прав китайским правительством без реальной смены жительства. Такова была договорённость между СССР и Китаем относительно тех, кто обслуживал КВЖД.
Монархисты тех, кто стал советскими гражданами, считали предателями. Граждане монархистов, живущих без какого-либо легального статуса вообще, считали предающими интересы детей. К этому противостоянию добавились ещё младокоммунисты из подросших юных харбинцев и русские фашисты (это не шутка, это официальное название организации). В условиях такого винегрета и росла в Харбине дочка советского служащего, живое преступление перед «чистотой русской крови» Лидия Циргвава младшая.
Хотя назвали её в честь матери, девочка росла очень похожей на отца: те же серо-голубые глаза, белая до бледности кожа, рыжеватые тёмные волосы и, конечно, нос. Нос выдавал её как Циргвава с головой. Характер — тоже. Лидия была горячей, даже горячной, нравом. Вторая мировая так и застала её в Харбине. Люди вокруг радовались тому, что японцы наведут порядок — или ужасались их преступлениям, злорадствовали гибели ненавистного пролетариата на Западном Фронте — или переживали за то, что русскую землю топчет немецкий сапог.
Невозможная любовь
Лидия-младшая Вторую мировую встретила — влюблённой. В Шанхае, где девушка работала, жил и давал концерты Александр Вертинский. Лидия полюбила его со всей пылкостью семнадцати лет, твёрдо решила, что выйдет замуж. И Александр, и Лидия-старшая были против: шутка ли, предмету страсти уже за пятьдесят! Мало того, что это и смешно выглядит, и низко как поступок — жениться на малолетке, воспользовавшись тем, что в таком возрасте часто влюбляются в знаменитостей, так Вертинский вообще к брачной жизни себя склонным не считал…
Лидия-младшая, однако, привыкла получать, что хочет. Она уже работала, зарабатывала себе на жизнь на должности в пароходной конторе — с чего ей не считать себя взрослой? То, что устроила девушка, было больше похоже на штурм, чем на, скажем, соблазнение или флирт. Она. Хотела. Себе. Мужа. Вертинского. Точка.
И смешки были вокруг, и откровенные оскорбления в сторону пожилого сластолюбца или молодой вертихвостки — Лидия заставила мужа их не слышать. Александр в ответ заставил её навсегда поверить, что она — безупречна. Не умеющая вести хозяйство (и не стремящаяся), краснеющая во время приступов вспыльчивости, круглая от беременности, абсолютно любая — безупречна.
Жизнь в Шанхае тех лет лёгкой назвать было нельзя. Ещё в 1937 году власть там установили японцы. При них было проблемой достать таблетку аспирина; врачи со вздохом прописывали народные средства. Вертинские жили в бедности. Перед каждым концертом Вертинский выкупал на аванс из ломбарда свой фрак. Когда проедались концертные деньги, закладывал обратно.
Старшая дочь, Марианна, родилась ещё в Китае. Но страдания родной земли всё сильнее волновали харбинцев. Вертинский убедил жену и тёщу поехать жить в СССР, быть с родиной в беде. Решение было рискованным — многих вернувшихся в тридцатые или пятидесятые харбинцев на всякий случай, без лишних проверок, ссылали в лагеря или на поселения в дикие степи: белоэмигранты же. Могут оказаться и шпионами, и диверсантами.
Три года Вертинские с Лидией-старшей (которая взвалила на себя весь быт) прожили в выданном им под временное жильё номере гостиницы «Метрополь». Там родилась и вторая дочь, Анастасия. Со временем обе девочки станут известными актрисами, пока что они хотели каши и молока. Александр времени с семьёй проводил немного — ездил по фронту, поднимал песнями боевой дух. За песни в сорок шестом выдали ему в Москве квартиру, и жизнь наладилась. Лидия Вертинская, отдав девочек в школу, смогла сама поступить учиться — вовсе не на актрису, как можно подумать, а на художницу.
Сказочная красавица и вольнолюбивая художница
В кино она попала случайно. Режиссёру фильма «Садко» для роли птицы Феникс очень нужна была женщина необычайной красоты: узнаваемо восточной, но обязательно нестандартной, как бы немного потусторонней. Увидев студентку с фарфоровой кожей и византийскими, удлинёнными, матово-серыми тёмными глазами, понял: вот она, птица! Разве что голос не подходил, пришлось переозвучивать. Режиссёр хотел, чтобы птица говорили грудным, таинственным голосом, а у Лидии Вертинской он был звонкий.
Потом была герцогиня в «Доне Кихоте», колдунья в сказке о Коте в сапогах, Анидаг, впечатлившая не одно поколение советских детей, в «Королевстве кривых зеркал». После каждой киноработы зрителям казалось: вот-вот режиссёры поймут, что актрису надо снимать больше; вот-вот Циргвава-Вертинская поймёт, что создана для кино.
Но Лидия принимала решения твёрдо, раз и навсегда. Она некогда решила стать художницей — и стала. Не живописцем, который сидит в своей мастерской годами над одной картиной, чтобы повесили эту картину потом в освещённом стерильно зале — а такой художницей, которая приносит красоту в самое унылое, что есть у человека — в ежедневный быт. Например, она придумывала текстильные узоры. А кино — это, конечно, интересно. Почему бы и нет. Но менять дело жизни?
К тому же кино требовало больше дисциплины, чем можно подумать. Художник большую часть времени проводит наедине с собой. Хочет, выпивает в рабочем процессе — судить будут по результату. Человек вспыльчивый, выпивающий на съёмочной площадке, где график рассчитан по часа — это готовый конфликт. Звезду всесоюзного масштаба ещё терпеть будут. Простую актрису станут ломать. Никакой вольницы не допускалось.
В возрасте тридцати четырёх лет Лидия овдовела. После потери бесконечно переслушивала пластинки с голосом покойного мужа. От всех предложений руки и сердца уклонялась. Когда пришло время ей самой уходить — уходила тоже под голос своего Сашеньки. «Ваши пальцы пахнут ладаном…» — именно эту песню она выбрала.
Лидии было тогда девяносто лет. Она вырастила двух талантливых дочерей, она увидела своих одарённых внучек, все её твёрдые решения — её горячие мечты — воплотились. Пожалуй, она чувствовала, что жизнь заканчивается именно так, как надо. Ровно на словах «Сам Господь по белой лестнице поведёт вас в светлый рай» Лидия Вертинская испустила последний вздох.
85-летний Юрий Назаров «Изменяя жене, я старался не терять совесть»