Виды на 1964 год у актера Бориса Балакина были поистине многообещающие.
За ним уже были закреплены роли сразу в двух кинолентах, которые спустя некоторое время после съёмок прогремели на весь Союз. Артиста ждала работа над образом Кондрата Степановича в комедийной мелодраме несравненного Василия Шукшина «Живет такой парень», и чуть позднее ему предстояло изобразить стража порядка Степана Дуговца в драме по сценарию автора с самым лучшим в мире именем Израиля Меттера «Ко мне, Мухтар!».
Увы и ах, человек полагает, а Бог располагает, осуществить намеченное полностью нашему герою не было суждено.
А появился на свет Борис в Первопрестольной во второй месяц лета 1913 года, с младых ногтей он участвовал в домашней художественной самодеятельности, в который был, так сказать, на все руки мастер—декламировал поэтические строки классиков, был хорош в исполнении русско-народных песен, исполнял роли персонажей знаменитых пьес.
Однако, связывать будущую жизнь с артистическим ремеслом у него и в мыслях не было. Его родители, вкалывавшие на легендарном заводе «Серп и молот», на чьем стадионе у нас проходили уроки физкультуры, поспособствовали зачислению парня, окончившего семь классов, в ФЗУ при том же предприятии. Борис начал мастерски вытачивать детали, однако в часы досуга он играл на сцене любительского драмтеатра, искрометно феерил на концертах, приуроченных к различным советским праздникам, и был любим разновозрастным людом из публики.
В 1945 знаменательном победном году Борис оканчивает Оперно-драматическую студию имени Станиславского, во время обучения в которой он то и дело отважно появлялся на фронте в составе концертных бригад. В том же 45-ом он вливается в труппу Московского театра имени К. С. Станиславского, а спустя четыре года его приглашают в сам великий и могучий МХАТ СССР имени М. Горького. А туда, заметьте, на работу абы кого не брали.
Его полноценный дебют ( в «Попрыгунье» Самсонова он предстал крестьянином в телеге и не попал даже в титры ) на экране состоялся в 1960 году в знаменитой картине «Алёшкина любовь» Семена Туманова и Георгия Щукина, которую в СССР посмотрело почти 24 млн.человек. В небезызвестной ленте Данелия «Я шагаю по Москве» он был ярок и убедителен в образе таксиста. И казалось, что в 50 лет у актера жизнь на большом экране только начиналась. И вот вам пожалуйста. Ох, горе горькое.
В последний день января 1964 года съёмочная группа работала над немаловажным эпизодом сватовства нет, не майора, а брата-Кондрата, который знакомые с данной великолепной кинокартиной отлично себе представляют. В соответствии со сценарием неугомонному и весёлому Пашке Колокольникову приходит в голову свести для знакомства завзятого холостяка с его работы со своей тетушкой Анисьей, которая также жаждет устроить личную жизнь. Коллега, не отличающийся особой уверенностью в себе, идёт навстречу парню. Увы и ах, когда нужно было проявлять инициативу и, так сказать, брать быка за рога, бобыль не по-детски тушуется. Женщина ведёт себя в высшей степени гостеприимно, приглашает визитёров к столу и старается найти с Кондратом общий язык, а тот входит в такой ступор, что буквально теряет дар речи.
Надо заметить, что работал перед камерой наш герой блестяще. Но по его постоянно красному лицу с ощутимой испариной на лбу было видно, что артисту не по себе. Да и то сказать, в течение недели Борису нездоровилось, по вечерам у него заметно подскакивала температура тела, его то и дело бросало то в жар, то в холод, участилось сердцебиение, однако, отличавшийся просто потрясающей самодисциплиной актер не считал возможным срывать съемки и стоически выполнял всё расписанное в сценарии.
Закончив с несколькими дублями, кинематографисты двинулись заморить червячка, в то время как наш герой по прежнему восседал на стуле. Присутствующие решили, что актер всё погружён в свою роль, мешать ему не стали. Замечу, что после случившегося всё принимавший близко к сердцу Шукшин весьма сокрушался и ставил себе в вину отсутствие человечности по отношению к своим артистам. А дело в том, что когда члены съёмочной группы возвратились в павильон, не подававший признаков жизни Балакин лежал на полу, заключение врачей гласило, что нить жизни артиста прервал обширный инфаркт.
Он побыл на этом свете только полвека.
Между нами говоря, несмотря на то, что Борису были уготованы и иные сцены картины, Василий Макарович проявил благородство и мало того, что не стал искать Борису замену, но также и не посчитал нужным доводить до кондиции его сцены. Да, кстати, и вокруг фамилии Балакина в финальных титрах ленты отсутствует траурная рамка. Значит, для Шукшина его актер так и остался живым…
Урна с прахом Бориса Балакина нашла своё достойное место в колумбарии Новодевичьего кладбища, который бы надо исследовать на досуге вдоль и поперек.
«Вечера на хуторе близ Диканьки»: киноляпы гоголевской экранизации