Олег Басилашвили: «Прозвище Басик для самых близких друзей»

Воланд из «Мастера и Маргариты», Бузыкин из «Осеннего марафона», Рябинин из «Вокзала для двоих» — все это любимый миллионами россиян Олег Басилашвили. 26 сентября легендарный актер отмечает 88-летие. Он практически не дает интервью, но для «Комсомолки» сделал исключение. Олег Валерианович рассказал, сложно ли было вернуться на сцену после коронавируса, объяснил феномен фильмов Эльдара Рязанова и порассуждал о своей главной роли в жизни — дедушки двух внуков.

ТОСКА ПО ТЕАТРУ

— Олег Валерианович, соскучились по театру после вынужденного перерыва из-за коронавируса?

— БДТ для меня второй дом. Я рад снова выходить на сцену вместе с Алисой Фрейндлих. Мы соскучились друг по другу, хотя часто общались по телефону. Оба переболели этим коронавирусом. Но друг друга не забыли, поддерживали. Да и актерская химия осталась. Все идет так, как и положено.

— А зрители, как вам кажется, соскучились по вам?

— Мне кажется, да. Сужу по трем факторам. Во-первых, абсолютный аншлаг на всех спектаклях. Билеты не достать. Знакомые меня просят посадить их в зал. Но я не могу — ни одного места нет. Во-вторых, цветов дарят сейчас столько, что потеряться в них можно. В-третьих, в зале стоит напряженная тишина. Я как актер чувствую, что публика внимательно вслушивается, всматривается. И то, что происходит на сцене, производит на них впечатление.

— Вы уже 66 лет в театре. Представляете, чтобы с вами случилось, если бы не актерская карьера?

— Не знаю, как бы все обернулось. Я всю жизнь делал то, что было мне по душе. Например, я не стал учиться в университете, просто не захотел. А пошел в школу-студию МХАТ.

— Однако дебют в Ленинграде у вас был неудачным, по вашему же признанию. Правда, что тогда карьера могла и закончиться?

— Мне досталась роль Степана Лукина в спектакле по «Варварам» Горького. Я считал ее совсем не интересной. Кроме этого в БДТ требования к актеру были чрезвычайно высокими. И я был очень разочарован результатом на сцене. Не одержал никакого триумфа. Все было так заурядно. И в таком состоянии я прожил несколько лет. Но постепенно сдружился с актерами, всем коллективом театра. И со мной персонально работал Товстоногов. Постепенно я обретал уверенность и тот настрой, соответствующий уровню БДТ.

— А как Георгий Александрович Товстоногов вас воспитывал как артиста? Кнутом и пряником?

— Каждая его репетиция, каждое назначение на роль имела глубокий смысл. Он старался менять амплуа актеров. Каждый раз было сюрпризом узнать, кого ты будешь играть дальше. И всякий раз решение режиссера было очень острым, свежим.

— Не хотелось все же попробовать себя в театрах Москвы?

— Предложения из столичных театров приходят ко мне и сейчас, на девятом десятке. Заманчивые по условиям, не скрою. Но я раньше не ходил к ним, не пойду и сейчас. Я остался верен тому театру, который меня воспитал, который привил настоящую творческую дисциплину.

— К слову, о дисциплине. Молодые артисты позволяют себе называть вас по прозвищу, как старожилы театра?

— Вы про имя Басик? Ну, уж нет. Не думаю, что молодежь нашего театра и люди, с которыми я мало общаюсь, могут меня так называть. Это ласковое прозвище для моих самых близких друзей. И оно меня не обижает.

ВОЛАНД — НЕ ЗЛОДЕЙ, А РЯЗАНОВ — ГЕНИЙ

— Вас знают и любят в том числе по ролям у Эльдара Рязанова. Как вы объясняете феномен его фильмов?

— Эльдар был не из тех режиссеров, кто хотел поразить зрителя своим талантом, монтажом или съемкой. Рязанов показывал подлинные человеческие отношения в этих фильмах. Мне всегда было с ним интересно, радостно и приятно работать. Это большой подарок судьбы.

— Но без сложностей не обходилось. Известно, в первый день съемок «Вокзала для двоих» вы не смогли поцеловать Людмилу Гурченко…

— Просто нам с Людмилой было довольно некомфортно в этом тексте. Поэтому пришлось прервать съемку на один день. Но никакого скандала не было. Ну и Людмила переписала сама сцену так, как и должно было быть. Прочувствовала мою стеснительность. Подобрала слова, которые я действительно могу произнести. Как итог — получилось очень хорошо. Мы около минуты переглядываемся, произносим какие-то междометия, а потом мой герой произносит «Ну все, довольно!» и целует любимую женщину.

— Скажите, современные ремейки на фильмы Рязанова — это что?

— Да, я слышал про ту же «Иронию судьбы в Голливуде». Я бы советовал этим режиссерам не искать столь легкого пути. А то они пришли на все готовенькое! А ведь постановка фильма — это труднейший путь, в котором актеры и режиссеры нащупывают дорогу, ломая руки и ноги. Сам я ни один из ремейков не видел и видеть не хочу, мне это неинтересно.

— После выдающейся роли Воланда вас пугались?

— Нет, что вы. Роман Булгакова настолько сложен и многообразен, а сам Воланд настолько глубокий персонаж, что сыграть его как заурядного злодея было бы преступлением. Я вообще не считаю Воланда дьяволом. Недаром эпиграфом романа является фраза Гете: «Я часть той силы, которая вечно хочет зла, но вечно совершает благо». Это разве мог произнести дьявол? Думаю, что нет. Я вот ориентировался на эту фразу. Мой Воланд был таким. Он обличал пороки москвичей и был благороден к по-настоящему добрым людям.

«МНЕ НЕ НУЖНЫ ПОДАРКИ»

— Вы дважды переболели коронавирусом. Тяжело было восстанавливаться?

— Мы с супругой после начала пандемии сразу перебрались на дачу в Репино. Дышали свежим воздухом, как говорится. Но, как видите, это не помешало нам заболеть. Трудно было вернуться на сцену, были осложнения. Но ничего, здоровье вернулось. Причем, я даже не делал никакую гимнастику.

— У вас двое внуков. Получается с ними видеться?

— Младшему, Тимофею, на днях исполнилось девять лет. Старшая, Мариника, уже взрослая школьница, учится в восьмом классе. Она учит брата добру-разуму, а он за ней следит тщательно, чтобы не устроила чего. Живут они в Москве, видимся не так уж часто. Но на лето приезжают на каникулы в гости к нам. Тем ценнее момент. Чем радуют? Да просто тем, что они живут на этом свете. Добрые, хорошие ребята.

— 88 лет — красивая дата. Какие эмоции она вызывает у вас?

— Я стараюсь забыть об этой цифре. Не предавать ей большого значения. Мне не нужны подарки. Я счастлив тем, кем стал. И всем того же желаю — говорить то, что думаешь. Делать то, что чувствуешь. Быть не двуличным, а искренним. И, конечно, испытывать то замечательное чувство, которое вселил в нас господь Бог — сочувствие к окружающим людям.

— Как обычно проходит ваш день, если вам не нужно ехать в театр?

— Прогулки, чтение книг. Общение с женой. Больше всего люблю читать. Очень много разного. На даче у меня не такая большая библиотека, но для отпуска сгодится. Если что, хожу в ближайший книжный магазин, выбираю что-то новое, присматриваюсь. Что читаю? У меня много непрочитанных книг, которые я покупал 10-15 лет назад. Наверстываю упущенное. Например, сейчас у меня на столе книга Бенедикта Сарнова «Если бы Пушкин».

— А разве можно вам спокойно прогуливаться по Петербургу, не достают поклонники?

— Бросьте, никто меня не узнает уже! Иногда подходят, конечно. Благодарят. Но, мне кажется, благодарят не совсем за театр и кино, а за какие-то другие мои добродетели, высказывания или позицию.