Супруги в браке уже 66 лет — как им это удалось?
Жизнь больше любви, все это знают. Почти никогда не бывает так, чтобы двое встретились в самом начале и остались вместе до конца. Чтобы в первой серии он провожал ее из школы, а ближе к финалу они вместе радовались общим правнукам. И чтобы всю жизнь вместе, в горе и в радости, в бедности и богатстве. Но у Александра Ширвиндта и его жены было именно так.
На пионерском расстоянии
Итак, они были школьниками. На дворе лето, и какое — 1951 год, страна постепенно оправляется после Великой Отечественной, а здесь, в дачном поселке НИЛ (наука, искусство, литература) никаких бед и лишений будто и не было. И плохой погоды, кажется, не бывает — солнце, песок, волейбольный мяч перелетает через сетку, одуряющее пахнут пионы… Родители Ширвиндта приехали в НИЛ в гости. Они, впрочем, сами могли быть полноправными владельцами дачи в этом поселке, папа Ширвиндта — скрипач оркестра МХАТа, мама – редактор Московской филармонии.
Шуре только-только исполнилось 17 лет. Он во все глаза смотрел на девчонок, и не мог не заметить Наталью, Тату. Ее все замечали, и вокруг нее всегда крутились мальчишки. Она была красивая, веселая, добрая, и она была внучкой главного архитектора Москвы, который основал этот дачный поселок. У Таты и Шуры начался школьный роман. Сначала все думали, что до конца лета, но когда ребята вернулись в Москву, они не расстались. С каждым днем их дружба крепла, и красивое, почти детское чувство становилось все сильнее.
О чём я мечтаю
В 1953 году Тата участвовала в проекте журнала «Огонек». Его придумала писательница Маргарита Алигер. Она попросила учениц выпускного класса московской школы написать сочинение «О чем я мечтаю». «Огонек» опубликовал портрет Таты и пару строк о ее работе: «героини сочинения Наташи Белоусовой, две школьницы, гуляющие по Москве на заре после выпускного вечера, ведут между собой жаркий спор о том, какая профессия лучше: педагога или архитектора». Этого хватило, чтобы со всех концов СССР Тате пошли письма от парней. Писали всем участницам проекта, кроме одной девушки.
Тата переживала за подругу и попросила Ширвиндта ей написать. Он написал от имени студента пединститута, придумал себе имя, фамилию и «горячо откликнулся на решение девушки стать учительницей». На письма своих поклонников Тата не отвечала, но один парень, Славик из Ростова-на-Дону прислал очень хорошее письмо: смешное, умное, какое-то очень трогательное. Такое письмо без ответа оставлять было нельзя, но и отвечать Славку Тата не могла — роман с Шурой Ширвиндтом был в разгаре. Она попросила ответить бабушку.
Бабушка, может, и отказалась бы от этой аферы, будь Славик из другого города, но Ростов-на-Дону!
Этот город ее муж, дедушка Таты, восстанавливал из послевоенных руин. Бабушка немного поколебалась и написала Славику от имени Таты. Славик ответил. Бабушка тоже. Такая переписка была обычным делом для тех лет — интернета не было в помине, и молодые люди заводили себе «друзей по переписке», с которыми никогда не встречались в реальности, обсуждали учебу, фильмы, книги…
Никто не ожидал, что Славик влюбится и внезапно напишет: «Приезжаю, встречай». Тата была в ужасе, она понимала, что Славик сразу раскроет обман. Говорила бабушке: «Встречайся с ним сама!» Но все-таки пришлось идти на эту встречу. Тата взяла с собой Ширвиндта, втроем весь день гуляли по Москве. «Славик, пиши» — кричал Ширвиндт на прощание и трагически махал вслед поезду. Конечно, Славик больше не писал.
Пошли в ЗАГС!
Тата и Шурик встречались шесть лет. Потом Ширвиндт будет рассказывать, что родственники Таты долго поглядывали на него свысока, «но когда я стал немножечко артистом, начал завоевывать позиции в этой семье». На седьмом году романа он пришел и сказал коротко: «Пошли в ЗАГС». Вместо цветов принес какой-то огромный сверток. Тата его развернула, это была большая ветка белой сирени. Как вообще можно было раздобыть ее зимой в Москве 1957 года? Можно, если ты невероятно обаятельный артист Ширвиндт: тогда ты очаруешь всех сотрудниц Ботанического сада. Тата взяла полотенце и ночную сорочку и пошла к мужу.
Ширвиндты жили в огромной коммунальной квартире, и Шура гордо показал полотенце и сорочкой соседям на кухне: «Взял жену с приданым».
Так началась их семейная жизнь. Александр много раз радовался, что его жена занимается архитектурой, а не его актерским ремеслом. Через год после свадьбы родился сын Миша. Прошло еще несколько лет — переехали в высотку на Котельнической набережной. Жизнь была удивительно счастливой. Но, конечно, то и дело появлялись разговоры про романы Ширвиндта. Чтобы у такого импозантного красавца и ничего ни с кем не было? Да кто в это поверит?
Главный ловелас
В нашумевшей книге Татьяны Егоровой «Андрей Миронов и я» Ширвиндт – главный антигерой и главный ловелас. Если верить ее мемуарам, в него был влюблен весь женский состав Театра Сатиры, и даже жена главного режиссера, благодаря которой он и получал свои роли. «Егорова — женщина талантливая, но больная», — прокомментировал Ширвиндт эту историю. И на любые вопросы журналистов в своих романах только смеялся: «Я испортил жизнь только одной женщине».
«Не думаю, что вся эта беготня по женщинам приводит к чему-нибудь хорошему. Нет, бывает, конечно, что люди методом проб и ошибок находят друг друга, и на них обрушивается счастье. Но такие случаи можно пересчитать по пальцам».
Они вместе уже почти 70 лет. Друзья говорят: весь фокус в том, что им удалось избежать слияния, не стать «половинками». Наталья гордится Ширвиндтом, прекрасным артистом, он гордится женой, замечательной архитекторкой. Каждый из них состоялся в профессии, каждый все время рос как личность. Они всю жизнь бесконечно дорожили друг другом. Сейчас у них большая семья, сын, внуки, правнучки. Такая история. Такая любовь.
Магия кошачьих глаз на ваших ногтях: неотразимый дизайн маникюра в стиле маджента