Звезда картин «Возврата нет», «Емельян Пугачёв» и «Полынь — трава горькая», чья красота никогда и никем не ставилась под сомнение, вся больная прозябает в неприветливых и суровых чужих краях, и надеется в один прекрасный момент возвратиться в Отечество. Да только мало кто ей здесь будет рад: родные на небесах, почитатели таланта её вряд ли помнят, да и кинопостановщикам престарелые инвалиды, простите за жесткость, совсем не интересны…
А огласила Оля криком своего рождения белый свет в первый месяц сурового 1948 года в возраждающемся как феникс из пепла героическом Сталинграде. Конечно, и ребенку, и его родителям приходилось ох как несладко. Спустя какое-то время родные люди малышки перебираются в чудесную Латвию, которая вместе с Литвой и Эстонией, видать, совершенно добровольно подобно сегодняшней Новороссии присоединилась к руководимому великим Сталиным Советскому Союзу в августе 1940. Мама и папа девочки самозабвенно отдавались служению сцене театра оперетты, и немудрено, что и ребенка они желали видеть в будущем причастным к сфере искусства. Поэтому Оля хочешь не хочешь должна была в разное время посещать три образовательных учреждения—обычную и музыкальную школы и заметное своим сильным преподавательским составом балетное училище.
При этом артистическая одаренность Прохоровой дала о себе знать с её младых ногтей, она только-только переступила порог 14-летия, когда её пригласили сняться в целом ряде документальных научно-популярных лент. Правда, непонятно в какой роли. Но неважно, главное что будущий путь Ольги был определен. Поэтому уйдя со школьного двора, она направляет стопы, хотя естественно, добирается до вожделенной цели на транспорте, в Первопрестольную, дабы там покорить какой-либо творческий ВУЗ. Ну и что бы вы думали, целеустремленной и в хорошем смысле упрямой натуре девушке ВГИК поддается с первого раза, и попадание на славный курс Макаровой и Герасимова становится, как первоначально казалось, залогом успешной творческой судьбы Прохоровой. Да и то сказать, с блистательными уже тогда однокурсниками Натальей Бондарчук, Вадимом Спиридоновым, Натальей Гвоздиковой и сама поневоле засверкаешь.
Между тем очаровательной, нежной и никогда не выпячивающей себя студентке парни буквально прохода не давали. Не сумел устоять против её ощутимого и вселяющего в душу какое-то неотмирное спокойствие обаяния и Николай Ерёменко-младший, о тяжёлой судьбе матушки которого я писал, стараясь изо всех своих незавидных сил, на втором канале.
С нескрываемым волнением цитирую Прохорову, которая о той поре вспоминает с неменьшим сердечным трепетом: «Студенты подтрунивали: «Оля и Коля бегали в поле». С Колей роман у нас кипел, страсти зашкаливали»
Оль, а у покойного Николая страсти со всеми зашкаливали и романы кипели. Таким уж он был человеком. Огненным, жгучим и бескомпромиссным в любви.
Между прочим, Николай отнюдь не был против того, чтобы окольцевать хорошенькую Ольгу, однако, его, как ни странно, опередил не особо брутальный, хотя и достаточно именитый мастер режиссуры Алексей Салтыков, чьи дивные ленты «Председатель», «Друг мой, Колька» и «Бабье царство» памятны многим. В ту пору 23-летняя Прохорова украшала своим присутствием съёмочную площадку масштабной исторической киноэпопеи «Освобождение», и внимание знатного постановщика одновременно и окрыляло девушку, и льстило её самолюбию. Обладавший прекрасным чувством юмора Салтыков, кстати, не дотянувший и до порога 60-летия, родился на 15 лет позже Прохоровой, но разве сердце послушает голос рассудка? Вскоре они расписываются, причем роман Оли с Ерёменко для режиссера отнюдь не являлся секретом. Да и то сказать, Алексей находил для Николая роли в собственных работах, приглашая туда иной раз заодно и Прохорову: «В общем, многие его проекты были для Коли и для меня. Например, фильм «Возврата нет», «Семья Ивановых». С Еременко мы остались друзьями, называли друг друга «вечными партнерами» – вместе и снимались, и работали в Театре киноактера».
Увы и ах, когда на артистку мало того что положил глаз, но начал явно оказывать ей знаки внимания некий дипломатический работник с дикого Запада, их союз начал трещать по швам.
В начале 1980-х актриса улетела в заокеанскую хоккейную страну кленового листа, заключила брак с атташе, с которым, думаю, рая бы не случилась даже в шалаше, не то что в нормальном доме, ибо этот милый был настолько скуп, подозрителен и расчетлив, что мало какая бы рядом с ним выдержала. Что ж, надо было как-то выживать без чьей-либо финансовой подпитки. Поначалу Прохорова появлялась на тамошем экране, хотя по большей части в эпизодических ролях, помимо этого она пыталась утвердиться в качестве стилиста, окончила второй теперь канадский ВУЗ, брала уроки каких-то там боевых единоборств. Это позволило Ольге заиметь определенное положение в обществе, о ней стали говорить и писать.
В начале 1990-х с целью работы над картиной по собственному сценарию Прохорова переезжает в соседние Штаты, и вот тут то на её бедную голову обрушивается первая беда. Женщину каверзно обводят вокруг пальца какие-то подлые негодяи, которых в любой стране полным-полно, жулики прикарманивают 80 тысяч баксов Прохоровой, которые та с грехом пополам наскребла по сусекам, и пропадают со всех радаров. Да и личная жизнь Ольги оставляла желать лучшего. Трагический случай с её кавалером и подавно привел к весьма чувствительным неприятностям. В их с Алексом съемной квартирке оконная створка держалась на честном слове, мужчина ненароком надавил на неё и полетел вниз. Везде и всегда одним миром мазанные копы выдвинули версию, что, якобы эта мафиозная русская намеренно толкнула сожителя. Каким-то чудом Ольге удалось выкрутиться и убедить блюстителей правопорядка в своей невиновности, однако жилплощадь по категорическому требованию арендодателя ей пришлось покинуть.
Цитирую донельзя измочаленную событиями той поры артистку: «Я долго не могла снять квартиру, год ютилась у цыган, спала на стуле».
И вот вам, пожалуйста, плачевный результ—не сумев вернуть честное имя, Ольга была вынуждена чем только не зарабатывать на хлеб свой насущный—она занималась дешёвым переводом, работала над украшением витрин мелких лавок, торговала какой-то парфюмерией.
А тем временем не стало мамы Прохоровой. Весь о кончине родного человечка буквально подкосила здоровье актрисы- то ли инфаркт, то ли микроинсульт. Из которой она выходила ох как длительно и трудно. Через некоторое время прерывается нить жизни и последней из близких актрисе по крови людей- её единокровной сестры, а оставшееся после матери и неё в силу каких-то там доверенностей и завещаний до копейки достается внуку этой самой сестры. Немудрено, что непрекращающаяся нервотрёпка и ощутимая нужда в какой-то момент вылились в первое полноценное нарушение мозгового кровообращения у Прохоровой. С грехом пополам она выкарабкалась. Однако, сами знаете, инсульт—это такая мерзкая и каверзная штука, что как подлый трус в одиночку по опасным местам не ходит. Ему кровь из носу второго удара надо. Вот он и последовал, и теперь уже страдалицу парализовало чуть ли не на половину. А ведь заметьте, в США любое пребывание в лечебном учреждении, неважно застрахован ты или нет, стоит таких немыслимых бабок, что аж дурно становится.
Эхма, лето не зима. В данный момент Ольга Ефимовна обитает в солнечной Калифорнии, а конкретней в Лос-Анджелесе.
Бывшей звезде советского экрана платят какие-то жалкие гроши инвалида. А тут ещё отдай совершенно нереальные деньги за аренду жилья. Дабы вообще не пойти по миру с протянутой рукой, Прохоровой пришлось пустить к себе одного квартиранта , который платит половину стоимости квартирв. Однако, женщина по прежнему в долгах как в шелках, и она не исключает, что может остаться без крыши над головой в любой момент.
Спешная госпитализация Софи Лорен: в чем причина?