Вулкан по имени Леонид

Кажется, Валентин Гафт сравнил своего коллегу по актёрскому цеху Леонида Маркова с вулканом: он мог казаться величественно-спокойным, но внутри бурлила лава страстей, которые порой прорывались наружу, и хорошо, если на сцене! Лучше не скажешь…

Брат и сестра
Мой адрес – не дом и не улица, мой адрес – Советский Союз, это про Лёню Маркова. Отец, Василий Демьянович — актёр-самородок, нигде сценическому ремеслу не учившийся, но страстно влюблённый в театр, исколесил в поисках лучшей доли полстраны: от деревеньки на севере Казахстана, где родился сын Леонид, до Самарской губернии, где на свет появилась дочь Римма, от Ашхабада до Якутска. Мама, Мария Петровна служила в тех театрах, где подвизался супруг, а дети не только играли за кулисами, но и вполне серьёзно участвовали в постановках. В том, что Лёня и Римма Марковы наделены актёрскими способностями никто не сомневался. Но если младшая сестра – сорванец и драчунья – жаждала оваций, то старший брат о славе не помышлял и выходил на зрительский суд, потому что родители велели. Он был пай-мальчиком и предпочитал тихонько посидеть в укромном уголке – читать, рисовать, лепить. На вопрос: «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?», потупив взор, скромно лепетал: «Художником…».

Лия Давыдовна Ротбаум, художественный руководитель студии при драматическом театре Вологды, куда при очередном переезде занесло Марковых, решила за Леонида – будет актёром! Да она себе вовек не простит, если не даст путёвку в жизнь такому таланту! Так что покорять Москву в 1947 году брат и сестра Марковы отправились вместе, крепко взявшись за руки, и поступили в студию при театре Ленинского комсомола оба.

Дальше их актёрские судьбы развивались по-разному: Римма рано и много начала снимать в кино, Леонида с руками и ногами забрал Ленком. Москва поверила им, но принимать, как родных, не спешила: в первое время юные Марковы ночевали на вокзальных скамейках, потом стали оставаться прямо в театре, в рабочей подсобке, пока, наконец, главрежу не удалось пристроить их в комнатку общежития соседнего института. Жили впроголодь, одежду носили ещё ту, что родители купили. Но ни смиренный Лёня, ни даже бойкая Римма, любившая принарядиться, не роптали. Кому в послевоенные годы жилось легко? Зато вот она, Москва-красавица, вся наша! Каждый день отправлялись на очередной спектакль или выставку. Пища духовная ценилась выше куска хлеба…

Однако если свои восторженные эмоции Римма выплёскивала тут же на брата, то Лёня больше отмалчивался, он, словно губка, впитывал в себя всё, что видел и слышал, но сестра-то знала, что внутри у него идёт напряжённая работа, и рано или поздно Лёнька «выстрелит».

Бурлящая лава
Отучившись и возмужав, Леонид Марков даже внешне явил собой идеал русского актёра. Звучит, быть может, пафосно, а между тем чистая правда. Леонид Филатов, спустя десятилетия снявший о старшем коллеге передачу в цикле «Чтобы помнили…», рассказывал, что был потрясён своей первой, почти случайной встречей со знаменитым тёзкой. Это был глыба-человечище, высокий, статный, с красивыми, рано поседевшими волосами, откинутыми назад, пронзительными голубыми глазами. Его голос только что бушевал и рокотал в очередной героической роли на сцене, но когда после спекталя молоденький Филатов осмелился к нему подойти, Марков заворожил его ласковыми переливами.

Казалось, он соткан из противоречий. И до сих пор одни вспоминают Леонида Васильевича, как деликатнейшего, щедрой души человека, другие же таят обиду за правду-матку, которую Марков резал прямо в глаза, безаппеляционно и зачастую грубо, не щадя ничьих чувств. Бурный темперамент Марковых, который в сестре проявился с малолетства, накрыл Леонида уже во взрослой жизни. В нём постоянно шла борьба: то ли бросится на амбразуру во имя справедливости, то ли пригреть заблудившегося человека на своей широкой груди. Он, как подросток, часто бывал с самим собою не в ладах от клокотавших в душе противоречивых чувств. Счастье, что в театре Ленинского комсомола, где он служил тринадцать лет, а затем в Театре имени Моссовета, которому отдал двадцать лет жизни, масштаб его таланта был оценен по достоинству, было куда изливать энергию. Марков переиграл всю классику и каждый раз блистательно.

И каждый раз неожиданно! Кто мог представить себе, что следователя Порфирия Петровича из «Преступления и наказания» можно сыграть так искромётно смешно? Зрители корчились от хохота и одновременно ужаса, понимая, что за гротеском Маркина стоит беспощадная машина правосудия, и скоро она раздавит, сожрёт с потрохами Раскольникова…

Роман Виктюк со слезами на глазах горевал, что снял на плёнку лишь небольшой отрывок из спектакля «Царская охота», где Леонид Марков, почти не прикасаясь к Маргарите Тереховой, продемонстрировал такой фейерверк чувственной страсти, что нынешние «звёзды», сделавшие себе имя на обнажении собственного тела в сериалах и на обложках журналов, выглядят убого и смешно. Марков обнажал душу…

Однако с годами Леонид начал ощущать странное беспокойство: жизнь в профессии вроде бы сложилась очень удачно, но чего-то не хватало…

В театре он сыграл всё, что хотел и как хотел. Очевидцы уверяют, что Марков мог гениально обыграть даже газетную передовицу. Может быть, «ложку дёгтя» нужно искать в кинематографе? Конечно, его запомнили в картинах «Мой ласковый и нежный зверь», «Гараж», «Остров сокровищ», но все, кто его видел на театральных подмостках, в один голос говорят: кино и на десять процентов не смогло понять масштаб этого великого актёра! Не встретил Марков «своего» кинорежиссёра, увы. На радио и то больше оценили его харизму! Около ста записей радиоспектаклей с его участием и литературных произведений в его исполнении хранятся в коллекции отечественного радиофонда.

Любовь нечаянно нагрянет…
Время между тем время шло, а любовь, о которой с юности мечтал, приходить не спешила. Три брака, три развода, причина одна и та же каждый раз.

Процитируем друга Маркова, актёра Георгия Тараторкина:

«Кино, как и театр, тоскуют по такой мужской природе. Это большая редкость, когда на сцене подлинный мужчина!».
Стоит ли говорить, как поклонницы тосковали по такому мужчине и как должна была ревновать очередная супруга. К нему же буквально липли женщины!

Как-то раз на телевизионных съёмках цвет его рубашки не подошёл общей картинке. Пустяк? Иная знаменитость устроила бы скандал и поменяли бы весь интерьер! 43-летний Марков, на которого ходила в театр вся Москва, лишь вежливо спросил тамошнюю сотрудницу: «Подскажите, где я могу переодеться?». И этой своей простотой на грани смирения при внешности матёрого мужчины в мгновение ока её покорил. Елене было двадцать семь, она обожала театр и вскоре уже сидела в первом ряду на всех спектаклях мужа. Леонид, наконец, обрёл ту, которую искал – жену, друга и самую преданную поклонницу в одной женщине. Их забота друг о друге была по-детски трогательна, Марков даже говорил: «Ты – мой ребёнок, я – твой». Они и оглянуться не успели, как прожили вместе двадцать лет! Годы пролетели, как один счастливый день.

Однажды Маркову внезапно стало нехорошо, обследование, которое его чуть ли не силой заставили пройти жена и Тараторкин, показало рак, да в такой стадии, что врачи не могли понять, как он вообще до сих пор работал, ходил?! Операция не помогла, Леонид Васильевич быстро сгорел. Ему шёл шестьдесят четвёртый год. Его родину ожидал болезненный развал, театр – долгая «чёрная полоса», а кинематограф и вовсе чуть не загнулся с голоду. Как бы выживал большое дитя Марков в таких условиях, неизвестно. Многие канули в лету в лихие 90-е, кто уехал из страны, кто погиб в пучине алкоголя. Леонид Марков остался в памяти народной светлой душой, настоящим Актёром.

Минута памяти…
Римма Маркова о брате:

«Я его красоты не понимала, потому что брат, и вообще блондины для меня как мужчины не существовали. Никогда не могла взять в толк, почему женщины от него с ума сходят, он ведь такой застенчивый, тихий. Впервые влюбился в нашу сокурсницу и, когда увидел, что к ней подошёл какой-то парень, упал в обморок – такой был чувствительный! Всю жизнь я его оберегала, дрожала за него…».

Риммы Марковой не стало в 2015 году.

Леонид Зорин, драматург о Маркове:

«Он был из тех, кто не создан для старости. Такой темперамент, такое неистовство не могут смириться с уздою возраста, с угрозой немощи и зависимости…».
Леонид Марков о себе:

«Отруби мне руку, я смогу найти себе место в жизни. Отруби мне ногу, и я приспособлюсь. Но если лишить меня театра, я умру».