Как Муслим Магомаев хотел показать Шаху Ирана, что он обеспеченный советский артист

В 1972 году в Советском союзе побывала императрица Ирана (Шахбану) Фарах Пехлеви. Супруга правителя Ирана была азербайджанкой по национальности и в числе других республик СССР посетила Азербайджан.

В Баку для высокой гостьи был организован банкет в сопровождении лучших певцов республики. На вечере выступал и Муслим Магомаев, который как мужчина обратил внимание, что Фарах Пехлеви его «заметила».

Вот как сам Муслим Магомаев писал об этом:

Моя амбиция (не без этого) подсказывала, что очаровательная шахиня меня заметила.
(…)
Шахиня захотела, чтобы я спел для нее еще что-нибудь. Ее слова были: «Тем самым вы доставите мне большое удовольствие». Пел я в те времена всегда охотно, и если пел и в наших застольных компаниях, то почему бы не спеть для вельможной восточной красавицы. И на том приеме у меня вышло пения на целое отделение сольного концерта.
Очевидно, что Фарах Пехлеви была удовлетворена и польщена. Поэтому через некоторое время для Муслима Магомаева пришло приглашение от Шаха и его супруги посетить Иран.

Как правило, на все подобные просьбы советские чиновники отвечали отказом. Но в тот период Иран (пытавшийся уйти из под влияния США) был одним из важнейших экономических партнеров СССР на Востоке.

Поэтому просьбу их Величеств удовлетворили, и Муслиму Магомаеву позволили выехать в Иран. С собой в Тегеран Муслим Магометович решил взять аккомпаниатора-виртуоза Рафика Бабаева.

Поездка была оформлена через Госконцерт, но артистов предупредили, что поскольку это будет частный визит (а не официальные гастроли), то процентов от гонорара не положено. Получается, что весь заработок от выступлений в Иране Магомаев и Бабаев должны были отдать в доход государства.

Знаменитым артистам даже не выдали нормальных командировочных. Вот как писал об этом Магомаев:

Посылали нас вроде бы за «длинным рублем», но без копейки в кармане. В аэропорту с носильщиками пришлось расплачиваться нашей «валютой» — бутылками «Столичной». Носильщики не возражали — за чемоданоношение им давали доллар, а бутылка водки стоила тогда долларов пять.
По приказу Мохаммеда-Резы Пехлеви советских гостей разместили в лучшей гостинице Тегерана. Артистам также сообщили, что он они могут посещать ресторан и бар гостиницы в любое время дня и ночи. При этом все расходы оплатит администрация Шаха.

Обсудив ситуацию, Магомаев и Бабаев решили показать Шаху, что они не нахлебники, а наоборот, очень обеспеченные и самодостаточные советские звезды:

На завтраки в номер я согласился, но в ресторан мы с Рафиком не стали ходить: изображали, что у нас от денег карманы лопаются, что мы приехали сюда не «объедать» шаха, а что мы сами с усами. Не надо нам никакого коммунизма от шаха.
При этом, как я уже писал, у советских артистов с собой практически не было денег. Поэтому обедали и ужинали они только печеньем, хлебцами и кока-колой которые входили в стандартный дневной набор холодильника.

До приема в честь юбилея коронации оставалось еще три дня, и концу третьего дня мужчины серьезно оголодали. Как вспоминал Магомаев, у его аккомпаниатора даже появился голодный блеск в глазах.

Такая принципиальность мне кажется странной и даже несколько наивной. Ведь советские звезды находились в гостях у одного из самых богатых правителей Востока. Кроме того, я сильно сомневаюсь, что Шах лично проверял, какую сумму «наели» в ресторане его гости.

Впрочем, хорошо когда у человека есть моральные принципы (пусть и с некоторыми перегибами), это лучше чем их полное отсутствие.

Далее был торжественный прием у Шаха, на котором с огромным успехом выступил Муслим Магомаев и виртуозно аккомпанировавший ему на рояле Рафик Бабаев:

Шахиня Фаррах была в своем дворце еще более раскованная, чем в Баку: хлопала в ладошки, подпевала. (…) Шах был человеком современным, вовсе не консервативным восточным владыкой. Я думал, что в его дворце будет звучать сплошь иранская музыка. Ничего подобного — звучали и твисты, и рок-н-ролл. Шахиня под них выплясывала босиком.
Во время банкета Магомаева познакомили с сестрой Шаха, которая попросила артиста сделать запись для телевидения Ирана. Поэтому на следующий день после банкета Муслим Магомаев записал еще и сорокаминутную передачу для ТВ.

В конце поездки к Магомаеву явился представитель Шаха и попытался вручить ему пухлый конверт с деньгами. Но великий артист так и не узнал, что было в том конверте: Советские рубли? Доллары США? Иранские реалы? Поскольку Муслим Магометович принял решение отказаться от денег:

Я вежливо поблагодарил и отказался от денег: «У нас на Кавказе не принято брать деньги в гостях». Потом в Госконцерте, когда узнали о моем отказе, разозлились. Зато в Азербайджане были удовлетворены. «Киши! Мужчина!» — сказали мне по приезде в Баку. — Деньги, особенно большие, это, конечно, хорошо, но наше кавказское достоинство и наши вековые традиции восточного гостеприимства — еще лучше.
Здесь, как мне видится, Муслим Магомаев ничего не потерял, т.к. эти деньги все равно нужно было отдать при возвращении в СССР (вспомним что поездка была частной, а не гастролями). Но жест, конечно, получился очень эффектный.

Поступок советского артиста, без сомнения, впечатлил Шаха. И уже почти на границе Муслиму Магомаеву вручили личные подарки Мохаммеда-Резы Пехлеви: шелковый ковер ручной работы, шкатулку с золотым перстнем и часы.

В этот раз Магомаев отказываться не стал. Подобное поведение выглядело бы уже почти оскорблением. Однако на советской таможне подарки Шаха попытались изъять (вероятно таможенники посчитали, что Магомаев потратил на них гонорар).

Однако Муслим Магометович сумел выкрутиться из этой сложной ситуации, справедливо указав на то, что если Шах узнает о том, что его подарки вернули обратно (в аэропорту Магомаева встречал представитель посольства Тегерана), может возникнуть дипломатический скандал.

Вот такие были времена, почти сказочные — со своими плюсами и со своими минусами…