В декабре исполняется пятьдесят лет со дня выхода одного из самых любимых детских фильмов — «12 месяцев». В этой сказочной новогодней истории одну из ролей сыграл актёр Виктор Перевалов. В фильмографии этого актера 60 фильмов, среди которых всем известные «Республика ШКИД», «Ослиная шкура», «Старая, старая сказка», «Я вас любил», «Трактир на Пятницкой», «Братья Карамазовы» и многие другие. В последние годы своей жизни Перевалов сильно нуждался. Рядом с ним до последнего оставался его друг актёр Николай Годовиков и арт-директор Ивана Краско Вячеслав Смородинов, который и поделился с «Прозвёзд» своей историей знакомства с замечательным актёром.
— У дядя Вити было огромное обаяние, вспоминает Вячеслав Смородинов, — У него осталось то открытое лицо из наших детских сказок. Спокойный был, уравновешенный, в отличие от боевого дяди Коли Годовикова, который меня с Виктором Порфирьевичем и познакомил. «Называй меня дядей Витей,» — предложил мне сразу Перевалов. «Никогда не забывай дядю Витю, — напутствовал меня дядя Коля, — лишний раз помоги ему». «Да, перестань ты, Коля, — смущался Виктор. — мне не нужна помощь». Перевалов не признавался, что ему нужна была поддержка. Жил Виктор Порфирьевич в обычном панельном доме на окраине Питере. Недавно я узнал, что у него есть родная дочь, которую он в разговорах не упоминал никогда. В прессе я читал про некую супругу, но мне он говорил, что живёт один. Виктора тяготело одиночество. Самым близким для него человеком оставался Годовиков. На похоронах Перевалова не было ни одного чиновника из кино. Гильдия актёров не предложила никакой помощи, да он и при жизни был им не нужен.
— В чём состояла твоя помощь?
— Иногда Николай Львович просил меня подвезти дядю Витю к нему в гости или в кафе, они достаточно часто встречались. Когда жена дяди Коля была на работе и он скучал без своей Люси, звал нас. Все разговоры обычно сводились к кино. Дядя Коля иногда делился своим тюремным прошлым, но у дядя Вити такового, счастью, не было, он вспоминал свои джентльменские похождения. Если Годовикова я бы назвал однолюбом, то Перевалов таким не был. Он признавался, что много и часто влюблялся, но в итоге остался один.
— В отличие от Перевалова Годовиков много снимался в последние годы.
— Дядя Витя не мог перестроиться. Он сетовал, что очень тяжёло после главных ролей переходить на второстепенные. Не хотел играть в сериалах. «Вот бы Коля, нашу с тобой детскую популярность сейчас!» — каждый раз говорил Перевалов. Третью рюмку они всегда поднимали за ушедших друзей, одним из которых был Олег Даль. «С Олегом я познакомился на «Старой, старой сказке», где Даль играл солдата, а я принца, — вспоминал Перевалов. — У нас разница с ним была лет десять, но мы находили общий язык. По большому счёту, Олежек был сложным человеком, но очень добрым, от этого были его многие страдания. Он тоже, как и я, часто влюблялся и тоже переживал свои расставания. «Сбегай мне за сигами,» — просил меня Даль. И я бежал в ближайший ларёк. Продавцы мне не отказывали, я же был чертовски обаятельным мальчишкой, да ещё известным. К Олегу я возвращался с сигаретами. Он мог сидеть и долго курить, уставившись в одну точку. «Олег, можно я тоже возьму сигарету,» — спрашивал я у друга, тот смотрел будто сквозь меня и кивал. «Сложные эти существа женщины, Витька, — говорил мне Олег, но без них тоже никак». Вообщем, каждый раз, когда я видел Олега, он переживал очередную свою влюблённость. Но при этом не мог забыть Нину Дорошину, свою первую жену, с которой они успели пожениться, но так и не жили. Она убежала к своему Олегу Ефремову, которого любила всю жизнь, а Даль любил её до конца дней. В последний раз мы как-то встретились с ним на «Ленфильме», он стоял очень грустный. Я спросил, что с ним случилось, но он молчал. «Витя, принеси мне водки,» — попросил меня Олег. Но я не нашёл вблизи ни одного магазина. Надо было идти в какой-то ресторан, но мы оба были заняты на съёмках. Надо было найти время, Олегу очень хотелось с кем -то поговорить. Вскоре я узнал, что Олега больше нет».
— А с Годовиковым они с какого времени стали дружить?
— На съемках «Республики ШКИД» познакомились. Годовиков на свой киношный гонорар купил коньяка и они первый раз в жизни напились. Свою дружбу пронесли через всю жизнь. У дядя Вити работа в кино была до 91-го, потом он уже не снимался. Брался за любое дело, работал и в метро наладчиком, и на кладбище могилы копал. Конечно, для человека, который мог заработать в советские времена шестьдесят рублей в день, при том , что зарплата инженера в месяц была сто двадцать, а медсестры — восемьдесят, у него суммы были колоссальные. Родители у него получали скромно, а в семье ещё двое детей было, так он на свои съёмочные деньги всю семью обеспечивал. Рассказывал, что на первую его зарплату мама с папой купили телевизор «Рекорд». А дядя Коля рассказывал свои истории. И, в частности, ту, когда ему в армии перекрыли путь в кино.
— Как так получилось?
— Когда Николай Львович пошёл служить в Вооруженные силы, он уже снялся в фильме «Белое солнце пустыни». Фильм привезли в местный клуб. Командование узнало, что молодой солдат, распределённый к ним в часть, играет там главную роль, и разнесло эту новость по всему гарнизону. Старшие сослуживцы на радостях, что с таким известным солдатом служат, напоили его горькой. В этот день в клуб пришло всё командование смотреть фильм. Годовикова посадили посреди сцены, чтобы он про съёмки в фильме рассказал.- «Открывается занавес, — вспоминал дядя Коля, — в первом ряду сидят офицеры, следом солдаты и все внимательно на меня смотрят, в ожидании интересного рассказа. А у меня уже в глазах всё двоится, язык заплетается. Мямлил я, мямлил, а потом возьми да и скажи, а х… (нецензурное слово — Авт.) рассказывать, смотрите фильм! Сказал и свалился на пол. Меня на «губу» сразу посадили. После этого случая командир части начал мне делать пакости. В часть приходили письма с просьбой дать мне краткосрочный отпуск для съёмок в картине, но ни одно предложение до меня не доходило. Командир части сохранял все эти послания от режиссёров у себя в ящике. И уже «под дембель» вызывает меня к себе. К тому времени «Белое солнце пустыни» прошло уже по всему Советскому союзу. «Ну, что дружок, — сказал он мне с ухмылкой, держа в руках пачку писем, — все твои звёздные роли у меня в ящичке были!» И ехидно как захохочет! Да и не везёт как правило артистам одной роли. Я уже привык, что меня всю жизнь, на каждом углу окликают Петруха, да Петруха!»
— Как Годовикова принимали в актёрской среде?
— Хорошо. Он везде был своим. В местах не столь отдалённых его называли артистом. С ним все хотели общаться от космонавтов, у которых он был частым гостем до криминальных авторитетов. Он никогда и нигде он не кичился своей знаменитостью, но если надо, то мог за себя постоять. Помню, в 2017 — ом году, один из дней скорби Андрея Краско, мы с Иваном Ивановичем ездили в Комарово, где его сын похоронен. К нам примкнули родственники и друзья Краско, среди которых был и Николай Львович. После кладбища как всегда по традиции мы поехали дачу помянуть Андрея, а после этого я повёз людей в город. По дороге мы остановились. Разложили закуску на капоте и скорбное мероприятие продолжилось. Не помню уже кто вспомнил « Белое солнце пустыни», все посмотрели на Николая Львовича.. А один товарищ выпил настолько, что уже не помнил о каком фильме идёт речь и кто такой Годовиков. «Я могу его сейчас убить, если хочешь,» — пробурчал пьяным голосом. Дядя Коля вёл себя до этого сдержанно, а тут его как подменили. Он растопырил два пальца и поставил этому человеку под подбородок: «Ещё раз ты хоть слово вякнешь,я воткну в тебя вилку». Я увидел в нём тогда человека, который побывал на зоне и не один раз, он там был трижды. Пройдя суровую школу жизни, он нёс огромный груз у себя за спиной. Он мог постоять за себя, отстоять честь другого человека и даже опять сесть в тюрьму, это бы его не напугало. Он жил по понятиям, по мужским понятиям. За несколько часов до этих событий Михаил Сергеевич Боярский, поднимая бокал за упокоение Андрюши сказал, что каждый год от нас уходят дорогие нам люди, к сожалению.- Как ни прискорбно, за этим столом в следующем году нас будет меньше, — сказал Боярский. В следующем году за нашим столом уже не было дяди Коли. Наш дорогой Петруха ушёл осенью.
Как мужчины бросали жён ради балерины Галины Улановой